Розанов об истории

Очень точное описание предмета истории не как науки о днях минувших, а науки о человеке.

Между всеми науками, предметом изучения которых служит человек, история имеет преимущество общности и цельности. Религия, право, искусство, нравственность – все это в освещении других наук является разрозненным, обособленным; история же изучает эти сферы человеческой деятельности в их живой связи. И причина этого различия понятна. Другие науки, как, напр., право или мораль, изучают свой предмет без постоянной мысли о человеке; история же, стремясь уяснить для себя происхождение всего, рассматривая все лишь в процессе образования, невольно должна восходить к тому, что служит общим источником и морали, и права, и всего другого подобного, – к творческому духу самого человека. Здесь открывается для нее глубокое единство того, что в других науках, изучающих все уже в готовом, законченном виде, представляется столь обособленным, замкнутым в себе.

Вследствие этого особенного отношения к своему предмету история способна давать нам разрешение таких вопросов, ответа на которые мы тщетно искали бы в других науках. Указывая генетическую связь между всеми сферами человеческого творчества, она определяет взаимное положение всех их, и, следя за этим положением в прошедшем, мы иногда можем определить довольно точно и их взаимное отношение в будущем. Как геометр, найдя в старинной рукописи недоконченный чертеж какой-нибудь фигуры, может, внимательно углубившись в направления и свойства начатых линий, мысленно продолжить их и замкнуть всю фигуру, так и историк, следя за направлением творческих сил человека в прошедшем, иногда может предугадать это направление в будущем и открыть то, что называется планом истории.

Это знание есть самое важное из всех, потому что оно одно дает нам возможность сознательной жизни. Жить сознательно – это значит руководиться в своей деятельности целями, и притом не ближайшими; жить бессознательно – это значит управляться в своей жизни причинами, которые остаются для нас внешними и чуждыми. Но, конечно, мы твердо можем быть уверены в достоинстве своих целей лишь тогда, когда знаем, что они совпадают с тем направлением, которое уже невидимо, неощутимо дано всемирной истории, уже существует в ней. (В.В. Розанов. "Место христианства в истории" из цикла "Религия и культура")

Эти статьи Розанова довольно сильно отличаются от его "Уединенного" и "Опавших листьев", в которых меньше философии, но больше души. И то, и то одинаково интересно.

Об аналогиях

«Математик — это тот, кто умеет находить аналогии между утверждениями,
лучший математик — тот, кто устанавливает аналогии доказательств,
более сильный математик — тот, кто замечает аналогии теорий;
но можно представить себе и такого, кто между аналогиями видит аналогии».
Стефан Банах.

Аналогия -- это очень удобный способ ведения рассуждений. Мы пользуемся им сплошь и рядом, чтобы при помощи более простого примера или модели проиллюстрировать свою мысль или ход рассуждений. Однако, строго говоря, то, что аналогия уместна, надо доказывать. Чем обычно никто не занимается, кроме математиков. Еще большая опасность происходит, когда аналогию устанавливают по одному набору признаков, далее путем рассуждений в рамках аналогии приходят к каким-то выводам и переносят их обратно на исходную модель, где они могут и не иметь места. Примеры каждый легко придумает сам.

Для аналогии и подобных ей способов рассуждений, например, индукции, в логике есть термин правдоподобные рассуждения. Эти рассуждение не гарантируют истинности вывода при истинности посылок. Об этом надо всегда помнить и не верить на слово мимолетному "аналогично".

С другой стороны, аналогия между разными сущностями, и именно об этом говорит Банах в эпиграфе, позволяет выявить неочевидные структурные взаимосвязи и в конце концов совершить мета-системный переход в понимании. 

Способность выявлять аналогии -- одна из ключевых особенностей человеческого интеллекта. Не случайно довольно большое число тестов на IQ состоит именно в поиске аналогий.