Движение

За окном поют соловьи и квакают лягушки. Богатство звуков чем-то напоминает тропический вечер. Но там это всегда, а у нас неделя-две в году. Поэтому не привыкаешь, а ценишь и ждешь. Мы находимся в постоянном ожидании: зимой ждем весны, веной -- лето, летом -- осень, осенью -- зиму и снова весну. Мы встречаем перемены, как старых знакомых, всматриваемся и вспоминаем их знакомые черты и подмечаем новые. Каждый сезон -- свои радости, соловьи, арбузы, желтый клен, первый снег, запах весны, ручеек вдоль дороги... В этом движении -- жизнь. Когда времена года лишь условность, время останавливается.

Расшифровка музыки

"Существует, как известно, два типа симфонической музыки. Музыка программная (Берлиоз, Лист, Римский-Корсаков, Р. Штраус и др.) - то есть сюжетная. Тут вы имеете возможность следовать обусловленному автором развитию событий, форма сочинения, как правило, продиктована литературным или иным первоисточником, музыкальная звукопись поддается очень легко словесному объяснению. Здесь задача дирижера - найти моменты совпадения сюжетных событий с музыкальным их изложением и включиться вместе с оркестром и публикой в единственно возможное для данного произведения психологическое состояние.

Другое дело - музыка, сочиненная по законам «чистого» симфонизма, то есть следующая развитию самой музыкальной мысли, ее метаморфозам и столкновениям контрастных настроений. Эта музыка, на первый взгляд, не поддается словесной расшифровке, связное изложение последовательности «событий» здесь невозможно, ибо музыка рождает образы индивидуальные для каждого, и навязывание всем одинаковых ассоциаций, казалось бы, может восприниматься как насилие над художественной фантазией слушателя. Однако характерно, что чем ярче исполнитель, чем сильнее его гипнотический посыл, тем более схожи будут образы, возникающие у тысяч слушателей, тем конкретнее большинство из них смогло бы охарактеризовать свое состояние, настроение, ощущения…Стало быть, и в «бессюжетной» музыке можно найти опорные точки для определения своего отношения к психологии музыки и охарактеризовать их словами. Это, конечно, еще не программа, но уже элементы ее. Симфонии Моцарта, Бетховена, Брамса, Чайковского, Малера, Прокофьева в каждом их фрагменте рождают какие-то образы, сравнения.
Иногда они далеки от жизненных ситуаций - музыка может вызвать, например, ощущение цвета или запаха, порой это и обобщенные представления о состояниях человека — любовь, ненависть, злоба, нежность, страх и т. д. И, как правило, эти ассоциации у множества слушателей, сидящих в зале, близки друг другу, хотя сформулированы могут быть совершенно различно…

И поскольку дирижер заражает своей волей других артистов, он должен натренировать свою фантазию так, чтобы иметь возможность привести множество вариантов ассоциаций, если один недостаточно эффективен. В произведениях, подобных вышеуказанным, когда не чувствуется объединяющая все сочинение программная линия, обязательно найдутся «островки», где возможно подсказать художественный образ, привести сравнение, обосновать психологическое состояние примерами из других музыкальных произведений или сравнениями с литературой и живописью. Еще в процессе домашней работы дирижер должен найти наиболее точные и яркие определения своих ощущений, развивая и обогащая их по мере освоения материала, вживания в него. И тогда постепенно эти «островки» начнут сближаться, все меньше будет оставаться «просветов» — музыки, к которой вы еще не нашли словесного ключа.

Далеко не каждое симфоническое произведение возможно детально «расшифровать». Но чем глубже вы продумали психологию отдельных фрагментов, тем яснее для вас логика их смены. И вот в некоторых произведениях, когда архипелаг ваших «островков» станет достаточно тесным, вы уже имеете возможность объединить их мостами: начинает обрисовываться какая-то программная логика, близкая к сюжету. И тогда у вас появляется ощущение разгадки какой-то тайны, расшифровки, помогающей вам истолковать произведение как единое целое и определяющей вашу исполнительскую концепцию."

Из книги К.П.Кондрашина "Мир дирижера".