![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Два интервью
Aug. 6th, 2014 01:11 pmДва интервью Чалого о прошлом, настоящем и будущем Севастополя.
Интервью журналу "Эксперт" от 17 июля -- довольно бестолковое в силу бестолковости журналиста. Но оно более "живое" и лучше передает общее настроение.
Интервью "Русской весне", серьезное, по делу. Основные моменты, которые мне показались интересными.
1. Из-за персональных санкций компания Чалого "Таврида Электрик" (3 тыс сотрудников, представительства во многих странах) стала испытывать серьезные трудности, и ему пришлось полностью из нее выйти, чтобы не подставлять людей.
У вас и в Америке, и в Канаде представительства?
Алексей Чалый: Да. Сотрудников пугали. Допросы проводили. Заставили подписать бумагу, что они ознакомлены с тем, что в случае общения со мной им светит 20 лет тюрьмы. Мы им показываем документы, что они владеют, а они поставили электронную почту под контроль. В Прибалтике останавливали счета, сейчас счета возобновили, но де-факто созданы условия невозможности работы предприятия, то есть нас выбрасывают без объяснения из тендеров и создается негативный имидж. Идет давление на субподрядчиков, с нами просто боятся работать, мы как чумные. В этом плане компания там, скорее всего, закроется. Там, где хорошо, я не буду говорить, чтобы, не дай Бог, не стало плохо.
2. "Идеология [развития Севастополя] -- попытаться сделать Сан-Франциско". То есть научно-технический и финансовый центр, а не туристический. С опорой на обслуживание флотов (не только ЧФ). Но не ограничиваясь этим.
Более интересный момент - это развитие приборостроения или хай-тек индустрии. Это мне ближе всего, потому что это моя профессия. Сейчас я волей-неволей начинаю знакомиться уже с другими областями, и начинаю понимать, что историй успешного международного бизнеса, который начинается от местной науки, от местного производства, хай-тековского бизнеса, который занял серьезные ниши на мировом рынке, - таких историй в России мало.
3. О том, как Севастополь сопротивлялся украинизации.
Согласно украинскому законодательству рекламы на русском языке не должно быть вообще. Но давать рекламу на украинском языке на своем канале я считал неправильным с идеологической точки зрения. Поэтому продолжали давать рекламу на русском. Нам вынесли предупреждение, чтобы мы больше не давали рекламу на русском. Тогда мы стали давать рекламу на немецком, на английском, на крымско-татарском. На всех, кроме украинского. Поскольку реклама была одна и та же, весь Севастополь ржал над комитетом по контролю. Таких стычек было много. <…> Мы хорошо работали со школами. Спасибо преподавателям севастопольским. Почти все учителя истории были объединены, все учителя русского языка. Мы организовывали эту деятельность как бы втихую. Но тем не менее она массовая. Тихо, но массово.
4. О пути Крыма в Россию.
Мы всегда были на пути приведения Крыма в Россию. Ровно, как и в 2004 году, во время первого майдана. Но тогда Янукович слил власть тихо и легитимно. И возможности вклиниться не было. Может, и слава богу, потому что вряд ли бы тогда получилось. Потом к тому же самому готовились в 2008 году во время грузинского конфликта, когда Ющенко затеял невозврат Черноморского флота. Но тоже как-то не дошло до такого экстрима. Это была третья уже попытка, третья подготовка. Работа 20 лет велась. Она по сути не менялась. Формы меняются. А работа очень активная, планомерно выстроенная шла 20 лет. Она была видна. Она была организованна.
У нас в нужный момент поднялся весь город. Посмотрите запись 23-го числа на этой заполненной площади. Я же не знал, сколько людей придет, я первый раз в жизни организовывал митинг. Мы все сделали для этого, но для меня в душе был большой вопрос: сделать-то сделали, но опыта никакого нет. Но когда я увидел эту площадь, которая просто не вместила всех, потому что народ стоял на Матросском бульваре, были забиты все проходящие улицы, не только площадь. И на ней не было ни одного украинского флага. Ни одного. Было понятно, что все люди объединились вокруг этой идеи.
В целом, никакого шампозакидательства или эйфории. Он понимает, что пройден только первый этап, и впереди много-много работы.
Интервью журналу "Эксперт" от 17 июля -- довольно бестолковое в силу бестолковости журналиста. Но оно более "живое" и лучше передает общее настроение.
Интервью "Русской весне", серьезное, по делу. Основные моменты, которые мне показались интересными.
1. Из-за персональных санкций компания Чалого "Таврида Электрик" (3 тыс сотрудников, представительства во многих странах) стала испытывать серьезные трудности, и ему пришлось полностью из нее выйти, чтобы не подставлять людей.
У вас и в Америке, и в Канаде представительства?
Алексей Чалый: Да. Сотрудников пугали. Допросы проводили. Заставили подписать бумагу, что они ознакомлены с тем, что в случае общения со мной им светит 20 лет тюрьмы. Мы им показываем документы, что они владеют, а они поставили электронную почту под контроль. В Прибалтике останавливали счета, сейчас счета возобновили, но де-факто созданы условия невозможности работы предприятия, то есть нас выбрасывают без объяснения из тендеров и создается негативный имидж. Идет давление на субподрядчиков, с нами просто боятся работать, мы как чумные. В этом плане компания там, скорее всего, закроется. Там, где хорошо, я не буду говорить, чтобы, не дай Бог, не стало плохо.
2. "Идеология [развития Севастополя] -- попытаться сделать Сан-Франциско". То есть научно-технический и финансовый центр, а не туристический. С опорой на обслуживание флотов (не только ЧФ). Но не ограничиваясь этим.
Более интересный момент - это развитие приборостроения или хай-тек индустрии. Это мне ближе всего, потому что это моя профессия. Сейчас я волей-неволей начинаю знакомиться уже с другими областями, и начинаю понимать, что историй успешного международного бизнеса, который начинается от местной науки, от местного производства, хай-тековского бизнеса, который занял серьезные ниши на мировом рынке, - таких историй в России мало.
3. О том, как Севастополь сопротивлялся украинизации.
Согласно украинскому законодательству рекламы на русском языке не должно быть вообще. Но давать рекламу на украинском языке на своем канале я считал неправильным с идеологической точки зрения. Поэтому продолжали давать рекламу на русском. Нам вынесли предупреждение, чтобы мы больше не давали рекламу на русском. Тогда мы стали давать рекламу на немецком, на английском, на крымско-татарском. На всех, кроме украинского. Поскольку реклама была одна и та же, весь Севастополь ржал над комитетом по контролю. Таких стычек было много. <…> Мы хорошо работали со школами. Спасибо преподавателям севастопольским. Почти все учителя истории были объединены, все учителя русского языка. Мы организовывали эту деятельность как бы втихую. Но тем не менее она массовая. Тихо, но массово.
4. О пути Крыма в Россию.
Мы всегда были на пути приведения Крыма в Россию. Ровно, как и в 2004 году, во время первого майдана. Но тогда Янукович слил власть тихо и легитимно. И возможности вклиниться не было. Может, и слава богу, потому что вряд ли бы тогда получилось. Потом к тому же самому готовились в 2008 году во время грузинского конфликта, когда Ющенко затеял невозврат Черноморского флота. Но тоже как-то не дошло до такого экстрима. Это была третья уже попытка, третья подготовка. Работа 20 лет велась. Она по сути не менялась. Формы меняются. А работа очень активная, планомерно выстроенная шла 20 лет. Она была видна. Она была организованна.
У нас в нужный момент поднялся весь город. Посмотрите запись 23-го числа на этой заполненной площади. Я же не знал, сколько людей придет, я первый раз в жизни организовывал митинг. Мы все сделали для этого, но для меня в душе был большой вопрос: сделать-то сделали, но опыта никакого нет. Но когда я увидел эту площадь, которая просто не вместила всех, потому что народ стоял на Матросском бульваре, были забиты все проходящие улицы, не только площадь. И на ней не было ни одного украинского флага. Ни одного. Было понятно, что все люди объединились вокруг этой идеи.
В целом, никакого шампозакидательства или эйфории. Он понимает, что пройден только первый этап, и впереди много-много работы.
