Этическiй релятивизмъ, да, позволяетъ (иногда) получить какое-нибудь новое знанiе. Вопросъ - какое.
Тутъ, поскольку рѣчь, въ томъ числѣ, о системахъ понятiй, то я позволю себѣ такую аналогiю: эсперантисты могутъ сколько угодно называть свой языкъ "международнымъ", но на самомъ дѣлѣ эсперанто - это не объединенiе всѣхъ языковъ, а ещё одинъ языкъ, причёмъ исходно за нимъ не стоитъ вообще никакой культуры, заслуживающей серьёзнаго упоминанiя - въ отличiе отъ нацiональныхъ языковъ, за каждымъ изъ которыхъ есть какiя-то культурныя накопленiя.
Аналогично съ релятивизмомъ: это ещё одна позицiя, ещё одинъ варiантъ прiоритизацiи цѣнностей и утвержденiй о нихъ, причёмъ по умолчанiю плохо эксплицированная (чтобы начать эксплицировать, надо пробѣжаться по цѣпочкѣ: релятивизмъ зачѣмъ? - чтобы понимать собесѣдника; а понимать зачѣмъ? - ну чтобы... - и т. д., и тамъ быстренько окажется не такой ужъ и "релятивизмъ").
Эта недоэксплицированность можетъ, вообще говоря, чему-то какъ мѣшать, такъ и помогать, но у неё есть неизбѣжный побочный эффектъ. А именно, если "релятивизмъ" заявленъ какъ позицiя, появляется нѣкоторый обязывающiй моментъ: требуется дистанцироваться отъ всего, что можетъ различаться - а на практикѣ это означаетъ, отъ всего сложнаго и полученнаго въ результатѣ усложняющаго развитiя. Поскольку въ культурѣ можетъ различаться болѣе-менѣе "всё", релятивистъ вынужденъ говорить изъ содержательно крайне бѣдной, внѣкультурной позицiи - какъ бы съ точки зрѣнiя такой мысленно сконструированной обезьянки-бонобо. Сравнивающей, условно говоря, реактивный истребитель съ айфономъ. Предсказуемо, мнѣнiе производителей айфоновъ о производителяхъ истребителей (или наоборотъ) оказывается болѣе содержательнымъ и интереснымъ, чѣмъ мнѣнiе о нихъ обоихъ выдуманной обезьянки.
Ну вотъ такая уязвимость: методомъ вычитанiя различiй задвигаемъ себя въ такую точку, гдѣ различаться просто нечему.
no subject
Этическiй релятивизмъ, да, позволяетъ (иногда) получить какое-нибудь новое знанiе. Вопросъ - какое.
Тутъ, поскольку рѣчь, въ томъ числѣ, о системахъ понятiй, то я позволю себѣ такую аналогiю: эсперантисты могутъ сколько угодно называть свой языкъ "международнымъ", но на самомъ дѣлѣ эсперанто - это не объединенiе всѣхъ языковъ, а ещё одинъ языкъ, причёмъ исходно за нимъ не стоитъ вообще никакой культуры, заслуживающей серьёзнаго упоминанiя - въ отличiе отъ нацiональныхъ языковъ, за каждымъ изъ которыхъ есть какiя-то культурныя накопленiя.
Аналогично съ релятивизмомъ: это ещё одна позицiя, ещё одинъ варiантъ прiоритизацiи цѣнностей и утвержденiй о нихъ, причёмъ по умолчанiю плохо эксплицированная (чтобы начать эксплицировать, надо пробѣжаться по цѣпочкѣ: релятивизмъ зачѣмъ? - чтобы понимать собесѣдника; а понимать зачѣмъ? - ну чтобы... - и т. д., и тамъ быстренько окажется не такой ужъ и "релятивизмъ").
Эта недоэксплицированность можетъ, вообще говоря, чему-то какъ мѣшать, такъ и помогать, но у неё есть неизбѣжный побочный эффектъ. А именно, если "релятивизмъ" заявленъ какъ позицiя, появляется нѣкоторый обязывающiй моментъ: требуется дистанцироваться отъ всего, что можетъ различаться - а на практикѣ это означаетъ, отъ всего сложнаго и полученнаго въ результатѣ усложняющаго развитiя. Поскольку въ культурѣ можетъ различаться болѣе-менѣе "всё", релятивистъ вынужденъ говорить изъ содержательно крайне бѣдной, внѣкультурной позицiи - какъ бы съ точки зрѣнiя такой мысленно сконструированной обезьянки-бонобо. Сравнивающей, условно говоря, реактивный истребитель съ айфономъ. Предсказуемо, мнѣнiе производителей айфоновъ о производителяхъ истребителей (или наоборотъ) оказывается болѣе содержательнымъ и интереснымъ, чѣмъ мнѣнiе о нихъ обоихъ выдуманной обезьянки.
Ну вотъ такая уязвимость: методомъ вычитанiя различiй задвигаемъ себя въ такую точку, гдѣ различаться просто нечему.